Мужские песни в женском исполнении

Главный объект этномузыкологического исследования – музыкально-фольклорная традиция, несмотря на очевидность своего существования, предстает как явление столь неоднозначное и многоликое, что исчерпывающее определение ее сущности вряд ли возможно. Фольклорная традиция обнаруживает безупречную логичность и жесткость кристалла, если мы рассматриваем ее с позиций структурной типологии, и обретает гибкость, изменчивость, “неправильность" живого организма – стоит лишь погрузиться в сферу исполнительства, психологии, поведения человека – носителя этой традиции.

Структура музыкального текста может оставаться незыблемой, но, соприкоснувшись с личностью исполнителя, музыканта, текст постоянно меняет свой облик, воплощаясь в бесконечности версий.

Один из факторов, значительно увеличивающих вариативность традиционной культуры – сосуществование в ней мужского и женского начала, мужской и женской исполнительских традиций. Взаимодействуя, вступая в оппозицию, пересекаясь, они создают в зонах своих контактов множество явлений, нередко выходящих за пределы сферы исполнительских интерпретаций и затрагивающих структурную организацию музыкально-фольклорных текстов.

Задача данного сообщения – рассмотреть некоторые примеры подобных пересечений, связанные с переходом песен, возникновение и функционирование которых изначально было связано исключительно с мужской традицией, в сферу женского исполнительства. материалом послужили рекрутские припевки, солдатские и протяжные песни русско-украинского пограничья – одного из немногих регионов, где в наши дни еще можно услышать и записать традиционные песни в мужском исполнении. некоторые из этих песен до сих пор осознаются носителями традиции как специфически мужские и поются женщинами как бы от лица мужчин. Другие частично утратили свою принадлежность исключительно мужской традиции, войдя в репертуар смешанных и женских исполнительских групп.

В результате анализа определился ряд общих явлений, в той или иной степени присутствующих в каждом случае “заимствования" женщинами мужских песен. Эти явления не затрагивают глубинных структур музыкальных текстов и могут быть отнесены к категории приемов исполнительского стиля:

• отход от стабильности слоговой ритмики, введение фермат и ускорений в отдельных частях мелостроф;
• большая, нежели у мужских ансамблей, индивидуализация отдельных голосовых линий и за счет этого усложнение, увеличение плотности многоголосной фактуры;
• “иханье", глиссандирование, флажолетные призвуки – “гуканья";
• увеличение временных масштабов формы;
• насыщение мелодического контура напева микромелодикой,– форшлагами, мелизмами,– иногда приводящее к возникновению новых законченных мелодических построений-ячеек.

Обращают на себя внимание два последних пункта, как нам кажется, связывающих “речевой" уровень исполнительских приемов с глубинными “языковыми" структурами музыкальных текстов.

Именно по этому пути временного растягивания, распевания каждого звука, рождения новых мелодических единиц, дробящих напев, а иногда изменяющих его до неузнаваемости, видимо, идет превращение солдатских строевых песен с их четкой маршевой ритмикой – в протяжные… музыкальные периоды этих новых форм столь протяженны, что могут в несколько раз превышать первоначальные размеры. Изменение структуры музыкальных текстов чаще всего сопровождается и сменой их функции – следовательно, в данном случае можно говорить о жанровой трансформации песен.

В некоторых локальных традициях солдатские песни могут сопровождать Троицкие ритуалы завивания венков, вождения кукушки и др. В этих случаях мы имеем дело с подчеркнуто точным “цитированием" музыкальных текстов, очевидно, являющимся музыкальным атрибутом ряженья (во всех этих ритуалах присутствует “солдат" как один из персонажей Троицкого карнавального гулянья).

Приведенных примеров, конечно же, недостаточно для исчерпывающего рассмотрения проблемы стилевых и жанровых трансформаций при переходе мужских песен в женскую исполнительскую традицию. Однако уже сама постановка такой проблемы представляет интерес для исследователя, т.к. приоткрывает пока еще мало изученную область в жизни песенных систем. наибольшую же актуальность этот сюжет, очевидно, приобретает в исследованиях традиций позднего формирования, процессы становления которых продолжаются и в наши дни.

Дорохова Е.А. (г. Москва)